За каждую пядь
Начало войны
Ещё до призыва на службу Николай Иванович Ситников имел достаточно подробное представление об армии: два предвоенных года он работал на заводе боеприпасов, располагавшемся в лесу под Тулой. Предприятие выпускало десятки наименований боеприпасов, начиная от пистолетного патрона до крупнокалиберных снарядов и авиационных бомб. В финскую войну цеха работали в три смены и боеприпасы отправлялись на фронт минуя склады.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны Николай Ситников добровольно пошёл служить в армию, хотя мог бы не пойти, так как имел бронь, как работник оборонной промышленности. Дивизия, в которой довелось служить, дислоцировалась под Москвой, подбирали туда рослых, крепких парней. Так, в числе нескольких других новобранцев, попал в летние лагеря под Реутовым и Николай.
22-е июня 1941-го запомнилось так, будто это было вчера. Никто ничего не знал, личный состав собрался в увольнение еще с вечера, а в 4 утра полк подняли по тревоге, и мотострелковая дивизия погрузилась в машины и двинулась в сторону Гороховского шоссе.
Распространился слух, что будет выступать Молотов, старшина побежал за приемником. Сразу всё стало другим: строже, сдержаннее стали люди, но многие плакали. В Подмосковье стала возможной реальностью высадка вражеского десанта.
Николай Иванович рассказывал, как один артиллерист получил орден боевого Красного Знамени. Немецкий десант высадился тогда с легкими танкетками, и он уничтожил одну за другой четыре боевых машины.
Все ближе к Москве отступали войска с западных рубежей фронта, участились бомбежки столицы. Налёты по ночам, светомаскировка, на крышах – дежурные женщины, девушки, подростки, старики, вооружённые огромными железными щипцами, чтобы сбрасывать зажигательные бомбы.
На ночь в небо поднимались на тросах многие сотни аэростатов – заграждение против ночных налетов вражеской авиации.
И немецкие армии уже под самой Москвой. Бомбили столицу прицельно, одна бомба даже взорвалась на территории Кремля. Пятисоткилограммовые бомбы падали на Старую площадь и рядом. Но был и военный порядок, без паники. После ночного налёта уже к утру население сравнивало воронки от взрывов, убирало следы разрушений.
Во взводе снайперов
Осень и зима 1941-го. Ноябрь. Будет ли парад на Красной площади? Этот вопрос волнует не только москвичей, но и всю страну. Мы знали, что будет. Подмосковная дивизия несла службу, стояла на подступах к городу и по ночам готовилась к ноябрьскому параду. И он состоялся 7 числа. Ни один самолет в этот день не прорвался к Москве. Летчики, зенитчики стерегли небо как никогда. Мороз, метельное утро. Войска шли по Красной площади четкими колоннами, при полном боевом снаряжении. Был слух, что прямо с парада отправят на фронт, но попали они на передовую не в этот день, а чуть позже, в разгар битвы за Москву.
– Мы все рвались на фронт, – вспоминает ту зиму Ситников.– Дивизию бросали туда, где была угроза прорыва.
Зимой Николай Иванович Ситников попал во взвод снайперов. Глубокие снега, трескучие морозы.
Нейтральная полоса примерно километр шириной, но часто совсем рядом – несколько сот метров. Передний край опоясан окопами, блиндажами, дотами. Ночью снайпера в маскхалатах, с винтовками, оснащенными оптическим прицелом и приборами ночного видения, пробирались с проводниками через «нейтралку», минные поля по-пластунски, подползали метров на сто к немецким окопам и зарывались в снег.
С немецкой стороны – тоже снайперы, если завязывается дуэль, то выходит из нее живым только один, наш или вражеский снайпер. – Мы сильно досаждали врагу, охотились за офицерами, пулеметчиками, артиллеристами, стреляли по машинам. В ответ поднимался в их окопах шум, переполох, немцы открывали ураганный огрнь по нейтральной полосе, ночью постоянно освещали местность сигнальными ракетами. Если плохо замаскировался, заплатишь жизнью, – так оценивает ту обстановку Николай Ситников.
– Где-то на юго-западе от нас воевала конница генерала Доватора. И уже подходили сибирские части. Весь фронт знал о подвиге бойцов генерала Панфилова, ценой жизни остановивших прорыв немецких танков на Москву.
«Поёт в землянке гармонь..»
...Оптический прибор приближает цель в восемь раз. Винтовка с глушителем – и они уже опытные бойцы переднего края, умеющие метко поражать цель, хорошо маскироваться. Неприятель уже не тот, что лез на Москву чуть ли не в открытую, нагло. Немцы из окопов теперь боялись высовывать головы, стали передвигаться только ползком. Передний край «обрабатывала» наша артиллерия, авиация. В начале января – наступление по всему фронту, немцы бегут, бросая боевую технику.
Под городом Юхновым Николаю Ситникову вручили первую награду – медаль «За боевые заслуги». Было время такого массового героизма, что, пожалуй, далеко не всех могли отметить.
Но самые памятные – бои за Москву, зима сорок первого года, окопная жизнь, короткие часы отдыха после того, как пролежал почти сутки в снегу. «Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза и поёт мне в землянке гармонь...» Хорошо, если есть землянка, а ещё лучше – уцелевшая от войны деревня, и пурга засыпает деревенские дома, спят солдаты, снег валит через порог, «где ты бродишь, где поёшь, моя зима...»
Немцев прогнали от Москвы, и вот уже снайпер Ситников на Волховском фронте. Боевая охрана строительства железной дороги по берегу Ладожского озера к блокадному Ленинграду, прорыв блокады. Болота, вода в траншеях – теперь уже целый батальон снайперов держал под прицелом передний край противника.
Награждён Николай Иванович Ситников орденом Отечественной войны, медалями «За оборону Москвы», «За победу над Германией», другими наградами. Памятная веха тех лет – парад Победы в Москве, в котором тоже участвовал Ситников. На его глазах были брошены к Кремлёвской стене знамена и штандарты поверженной Германии. Между этими двумя парадами – 1941 и 1945 годов – пролегли годы его военной молодости...
Александр Фомин.
Во имя жизни. Сборник воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны. - М.: Граница, 2007.
