Об авторе

Макаров Алексей Васильевич родился в деревне Васькино Чеховского района Московской области. В 1949 году закончил Лопасненскую среднюю школу. До 1951 года жил, учился и работал в г. Чехове (Лопасне). Как кадровый военный, десять лет проходил службу в различных войсковых частях. Окончил Московский полиграфический институт.

Около сорока лет вел преподавательскую, научную и административную работу в Московском Государственном Университете печати. Ученый, академик Международной академии информатизации, член Союза писателей России. Издатель и автор ряда книг. Имеет награды.

В московском издательстве «Старая Басманная» вышла книга Алексея МАКАРОВА «Саженцы», в которой рассказывается о г. Чехове, о людях, которые жили в наших краях в прошлые годы, в частности об А. П. Чехове, потомках А. С. Пушкина, и живут сегодня. Одна из глав книги называется «Подвижники», она рассказывает о наших замечательных земляках — Алексее Михайловиче Прокине и Юрии Константиновиче Авдееве. Эту главу, с небольшими сокращениями, мы публикуем в нашей газете.

О нем написаны книги, статьи, очерки, отсняты кадры кино- и видеосъемки, о нем писали в газетах, журналах и альманахах. Труд его отмечен наградами и почетными званиями. Второго апреля 1999 года ему бы исполнилось семьдесят пять. Чуть меньше года не дожил А. М. Прокин до своего большого юбилея, а весной 1994 он рассказывал, вспоминая, своим друзьям, гостям и бывшим ученикам эпизоды из своей се-мидесятилетней жизни:

— Родился я в белом бараке Кулаковской земской больницы, которую построила Вера Андреевна Павловская-Глуховская, та самая, о ком писал начальник Московской жандармерии, что «ее вредное влияние на местных крестьян несомненно». Стражи порядка намеревались запретить ей жительство в Московской губернии. Это та самая Вера Анд-реевна, которая вела активную переписку с великим Чеховым. (Он даже в своей юбилейной речи не может забыть истории!). Та самая, которая в течение двадцати пяти лет исполняла обязанности земского врача Лопасни. Вокруг волевой, деятельной Веры Андреевны группировалась передовая уездная интеллигенция из окружающих сел, деревень и фабричных поселков. Вместе с ней обсуждали положение учительница Елизавета Дмитриевна Ильинская, студент Московского университета Александр Дмитриевич Прокин, рабочие текстильных фабрик Медведева и Хутарева, подольского завода «Зингер».

Этот белый барак, — говорил дальше юбиляр, — служил первой колыбелью для многих жителей большого подмосковного села. Моя жизнь в детстве протекала в так называемых пятистенных деревянных домах на Московской и Почтовой улицах тогдашней Лопасни. Рядом располагались несколько кузниц, помещения для хранения промысловых заготовок, небольшие лавки, лабазы и магазины, двухэтажный деревянный Дом крестьянина (гостиница), где на первом этаже размещался ресторан (в просторечии — «Чайная»), небольшие питейные заведения, называемые «американками», потому что в них можно было выпить стопку спиртного и кружку пива, стоя за высоким столом. Вблизи этих «американок» часто наблюдались бытовые ссоры и скандалы между главами семей-ного очага на почве чрезмерного возлияния спиртного, распространяемого «в розлив».

В Лопасне Прокиных было много. Мой отец, дед и прадед — крестьяне. Александр Дмитриевич Прокин, мой дядя, после окончания медицинского факультета Московского университета стал профессором хирургии и был настолько знаменит и известен, что его пригласили вместе с доктором Молчановым делать операцию Нобелевскому лауреату, академику-физиологу Ивану Петровичу Павлову. В 1905 году его арестовали за участие в революционных событиях. После выхода из тюрьмы он продолжительное время опасался ссылки. Во время Первой мировой войны боролся с холерой в далекой Якутии и умер в 1943 году от паралича сердца. Его всегда ставили мне в пример, а мама говорила: «Будь, как дядя Саша».

Карьера другого дяди остальным родственникам не нравилась, так как он после службы на флоте работал в ведомстве Дзержинского. Дядя Владимир Дмитриевич расписывал ткани на медведевских фабриках в Венюкове и Борис-Лопасне, но затем уехал в Иваново — российский текстильный центр. За «длинный язык» умер под Томском Дмит-рий Дмитриевич. Донесли на него в тридцать седьмом — о его офицерском прошлом.

Первоклассником я стал в 1932 году, когда пришел в маленькую земскую начальную школу с двумя учебными помещениями к своей замечательной учительнице Ремизовой Раисе Васильевне. Еще до поступления в школу, лет с пяти, я знал, что в наших местах жил Антон Павлович Чехов. Школьниками, летом пешком, а зимой на не очень хороших лыжах, мы посещали Мелихово. Уже тогда я обратил внимание на остатки старого Каширского тракта, проходившего через деревню, и на то, что это очень не нравилось Чехову. Меня заинтриговало: почему это так? Влекло раскрыть причину такого необычного отношения к факту со стороны писателя. Может, это в первую очередь и послужило в дальнейшем тому, чтобы побольше узнать о проживании, творчестве и работе Антона Павловича в Лопасненской волости Серпуховского уезда Московской губернии.

Примерно десять лет назад автор книги завершил работу над рукописью «Делатели печатного слова» и на титул вынес надпись: «Алексею Михайловичу Прокину — моему учителю и другу посвящаю».

Эту надпись я воспроизвел потому, как понял, что только печатное слово в книге остается жить вечно и потому, что хотел воздать должное своему учителю, любовь и уважение к которому пронес через всю свою, теперь уже почти семидесятилетнюю, жизнь.

Встретились мы впервые в суровом 1942 военном году, когда к нам, ученикам пятого класса Лопасненской неполной средней школы, с указкой в руках вошел высокий худощавый очкарик и сообщил басовитым голосом:

— Я буду вести у вас уроки по истории Древнего мира.

В первый момент закралось сомнение в том, что это у него получится. Как-то неказисто и неуклюже он выглядел. А после нескольких встреч и уроков детский интерес к тому, что он рассказывал, так возрос, что охватывало желание, чтобы сорокапятиминутные контакты не заканчивались.

Более тридцати лет назад мой однокашник Юрий Сбитнев писал в журнале «Огонек» о своем учителе:

«До Солона вся Аттика делилась на четыре части», — и голос нового учителя, глубокий баритон, словно окатывал каждое слово. Он ходит по классу, перебирая в пальцах тонкую указку. Произнося слова, он слегка кривит свои крупные губы, близоруко всматриваясь в лица учеников из-под простеньких с толстыми стеклами очков. Слегка подергивается его правая щека и походка у него широкая, чуть развалистая. Все подмечают ребячьи глаза, все ухватывают. Аттика, древние Афины, аргонавты.

Казалось, к чему бы все это сейчас, когда еще на нашей земле гремит война — та, что прокатилась тяжелым комом по детству, когда добрая половина класса — сироты, и каждый слышал разрывы фашистских бомб и снарядов, каждый видел воочию кровь, травмы, слезы, отчаяние, горе и голод. Учитель все говорит и говорит, вышагивая и перебирая гладкую деревянную указку...

И раздвинулись вдруг стены, широко распахнулись окна в неведомый, чужой и древний мир».

Тогда же Юрий Соловьев, ныне журналист, которого в военные., школьные годы прозывали по му-то «Сен-Симоном», сообщал в письме из района освоения целинных и залежных земель Казахстана:

«Дорогой Алексей Михайлович! Если бы вы знали, как я истосковался по нашим прогулкам к Долгому лугу и Золотой поляне, по осенней Лопасне, по лесу — по всему соскучился я. По нашим беседам, по близким друзьям, по поездкам в Чехов.

Вероятно, расставание с родным и дорогим на долгое время имеет свои положительные стороны. Человек начинает глубже понимать окружающий мир и любить свою Родину еще большей любовью. Ведь мне кажется сейчас, что я буду счастливейшим человеком, когда вновь приеду в Чехов! Я всегда вижу перед глазами наш Долгий луг, свою маленькую Золотую поляну и нашу тихую извилистую Лопасню».

Автор этих строк вспоминал:

— Алексей Михайлович рассказывал нам о египетских пирамидах и папирусе, о Нильских наводнениях и окружающих русло великой африканской реки храмах, о богах и богинях, о глиняных книгах библиотек Месопотамии, о битве трехсот спартанцев под командованием царя Леонида в Фермопилах, о походах Филиппа и Александра Ма-кедонских, легенду о возникновении Рима, гладиаторах, восстании Спартака, разделе Римской империи на Западную и Восточную.

Он становился для нас не только учителем, а помощником в подготовке школьных помещений к занятиям. Нас, учеников пятых-седьмых классов, дирекция привлекала к заготовке дров для протопки печей перед началом плановых уроков. Для одиннадцати- двенадцатилетних подростков это была нелегкая работа. Надо было эти дрова напилить, наколоть и разнести в места топки по коридорам школы.

Алексей Михайлович всегда трудился вместе с нами и помогал нам. Мы были несказанно рады этому тесному сотрудничествy. По существу, наша учеба одолжалась во внеурочное время и неизвестно теперь, какие контакты с учителем принесли более плодотворные итоги. До самой кончины он внешне при первом знакомстве производил впечатление неуклюжего странного человека. Только после тесного общения удавалось распознать значимость его интеллекта. Значимость Прокина прежде всего заключалась в том, что он умел не только говорить и рассказывать, но и в том, умел и мог внимательно слушать. Умел из не всегда складного и путного материала выбрать нужную крупинку и использовать в своих исторических краеведческих изысканиях. И еще значимость и величие выражались в том, что он старался едать нужное и ценное своим ученикам и слушателям.

За вечным поиском исторически неизведанного он долго искал свою вторую половину, искал человека, сумевшего разделить с ним все превратности судьбы и создать семейный флер и уют.

Это случилось на его тридцать первом году жизни, когда мы летом 1954 года расставались на московском Киевском вокзале, откуда Алексей Михайлович отправлялся в далекую Молдавию, чтобы возвратиться оттуда ув Чехов с очаровательной черноглазой Ниной Викторовной, а я служить на Дальний Восток.

Это было потом — рождение первенца — Елены и сестер-близнецов — Наташи и Аси, это было потом — награждение за педагогические заслуги орденом Почета, это было потом — публикация первой книги об истории города и избрание его Почетным гражданином. А в июле 1954 года была тревога за итог и неизвестность намечаемой встречи и трепетное дружеское расставание. Только через полгода оповестил меня на далекой Камчатке мой учитель о своем семейном житье-бытье и обретенном счастье.

Чем дальше бежит безудержное времечко, тем больше я чувствую, как не хватает мне Вас, Алексей Михайлович, в длинных северных вечерах, в воскресных прогулках, да мало ли в чем! И я все твержу строки:

Прощай, прощай!
В пожарах лунных
Дождусь ли радостного дня?
Среди прославленных и юных
Ты был всех лучше для меня...

Перед самой кончиной Алексей Михайлович рассказывал о себе:

- С отличием заочно окончил областной педагогический институт имени Крупской (ныне университет) и там же два года обучался в аспирантуре, потом вернулся в школу и проработал в ней сорок четыре года. Всю жизнь любил и изучал свой край, свою Малую Родину. Выйдя на пенсию, долго не мог прийти в себя от большого количества появив-шегося свободного времени, а потом стал готовить материал и выступать с лекциями по темам: «Пушкины в Лопасне», «История края», «Чехов в Мелихове», публиковал исследования по краеведению в местной печати, проводил экскурсии по городу и району. Издал в соавторстве книги: «Города Подмосковья», «От волости Лопасня к городу Чехову», заканчиваю подготовку к изданию книги с условным названием: «Волость Лопасня и город Чехов», надиктовал тексты своего видения регионального краеведения для Государственного литературно-мемориального музея-заповедника А. П. Чехова в Ме-лихове, продолжаю выступать с лекциями на военно-патриотические темы, используя при этом, если позволяет ситуация, экспозиции городского Музея Памяти 1941—45 гг.

Ежегодно во время и после войны я ездил со старшеклассниками в колхозы и совхозы района на сельхозработы, ходил с учениками и коллегами в походы по рекам: Лопасне, Наре, Протве, Оке, по чеховским местам Подмосковья. Именно в эти годы состоялись наиболее удачные школьные выпуски. Среди окончивших оказались будущие российские ученые, писатели и поэты, артисты, врачи, инженеры, лауреаты Государственных премий, администраторы, руководители промышленных и сель-скохозяйственных предприятий. Это те молодые люди, отцы и дядья которых были на фронте, и их жизненные позиции сближались и помогали сплотиться.

Школьные классы, — говорил Алексей Михайлович, — они разные. Иные, как хрупкая стеклянная люстра, при слабом прикосновении рассыпались на мелкие осколки, а другие, как наши предки славяне — варили железо в маленьких примитивных домницах. Я рад, что участвовал в варке и ковке этого железа.

Бывший его ученик Евгений Анищенко на юбилейном вечере учителя подчеркивал:

— Мы все привыкли к урокам истории, которую, якобы, теперь преподают по-иному, но история, которую преподавал нам Алексей Михайлович, вошла в жизнь своей справедливостью, своей чистотой, своей неповторимостью, если хотите, обликом этого учителя. Он никогда не суетился, не мельтешил в жизни ни перед власть имущими, ни перед кем. Он своими широченными шагами медленно отмеривал вехи истории. Он поднимал нас на волне, и мы сверху глядели на Россию, на ее историю, на ее народ.

Евгению Анищенко вторит Лидия Алексеева:

— Обаяние личности Алексея Михайловича позволило пронести через всю жизнь мерило особой красоты и подражания большому русскому интеллигенту.

Там же автор этих строк подчеркивал в своем выступлении, что юбиляр и сам не заметил, как стал частью той истории, которую создавал около пятидесяти лет.

Кто бы мог подумать в 1924 году, что в Лопасне, в семье аборигенов Прокиных, родился человек, который своим трудом восславит отчий край, нашу милую сердцу Малую Родину.

Ученый, историк-краевед, Почетный гражданин города, «Primus inter parus» — первый между равными, как говорили древние латиняне, очень много сделавший для историографии района, и не только его.

Его любимая ученица Тамара Ивановна Вачаева утверждала, что молодой учитель рассказывал на уроках о том, чего нельзя узнать из учебников.

Его друг, краевед, художник и подвижник Петр Иванович Липатов сообщал на банкете:

— Не было бы того Алексея Михайловича, если бы не учителя, которые с ним работали, его опекали и учили в школе. Именно от них — Глафиры Михайловны, своей старшей сестры, Александра Алексеевича Богоявленского, Николая Леонтьевича Коро-вина, Сергея Васильевича Заикина, математика Алексея Тихоновича, погибшего под Наро-Фоминском, первого директора школы, в которую пришел преподавать, Тимошкова Ивана Павловича, он принял эстафету и всегда подчеркивал, как хорошо они его учили, помогали жить и работать. Он напоминал, что его окружали замечательные коллеги: Николай Иванович Бизянихин, Людмила Алексеевна Улиткина, Клавдия Филатовна и Дмитрий Иванович Ветровы, Вера Васильевна Анисимова и Александр Гри- горьевич Дронов, Борис Евсеевич Лоповок, Антонина Ивановна Коняева, Антонина Кузминична Логачева и другие.

И последнее, что отмечали его бывшие ученики Юрий Белов, Владимир Потапов и Владимир Сорокин:

— Он в нас, деревенских ребятишек, заложил основы нравственности, духовности, патриотизма. Он приобщил нас к многовековой русской и мировой культуре и образованности.

У меня на рабочем столе лежит маленькая брошюра Ю.К. Авдеева «В Чеховском Мелихове». На титульном листе надпись: «Алексею Макарову, нашему земляку и твор-ческому человеку, на память о встречах в Лопасне и Мелихове. Ю. К. Авдеев. 1963 г.».

В 1967 году в издательстве «Московский рабочий» вышла наша первая, написанная совместно с А. М. Прокиным и Ю. Ф. Соловьевым, книга «По родным местам», с подзаголовком «Серпухов, Чехов, Мелихово». Подзаголовок определялся условиями, в которых шла подготовка рукописи к изданию. Дело заключалось в том, что согласно тогдашнему районированию город Чехов не являлся региональной столицей, входил составной частью в Серпуховский район, и все, что касалось истории, определялось в Серпухове. Там, к счастью, отнеслись благосклонно, помог бывший первый секретарь Чеховского райкома КПСС Александр Алексеевич Белоусов, а в московском издательстве — заведующий редакцией краеведения Юрий Степанович Родионов, и первую книгу о древней и современной Лопасне приняли в производство.

В этой публикации мы старались охватить весь многообразный материал, относящийся к истории Чеховского (тогда Лопасненского) и частично Серпуховского и Подольского районов, начиная от первобытных стоянок, стойбищ славян-вятичей, формирования и зарождения великого Московского княжества, его борьбы с татаро-монгольским игом и до времени, в котором жили и живем.

Несомненно, первая публикация принесла нам глубокое внутреннее удовлетворение. Особенно радовались оттого, что опубликовали значительную часть трудов нашего любимого учителя, а теперь и соавтора Алексея Михайловича Прокина.

Однако спустя некоторое время поняли: опубликованный материал носит не полный, не завершенный, недостаточно раскрытый характер. Многое унесла редакция. Некоторые сведения не подтверждались убедительно историко-архивными документами. Это обстоятельство обусловило желание, теперь уже авторов, дополнить и расширить по-вествование по региональному краеведению. И несомненную помощь здесь мог оказать Юрий Константинович Авдеев.

Родился он в 1918 году. Участник Великой Отечественной войны. Неоднократно раненый. Последнее ранение практически лишило зрения. Награжден орденами и медалями. Всю жизнь отдал и посвятил музейному делу. По крохам собирал раритетные экспонаты для создаваемого музея и восстанавливаемого усадебного дома А. П. Чехова. Объездил всю Россию, бывал с подвижнической целью за рубежом, встречаясь и подолгу беседуя с людьми: родственниками А. П. Чехова, лицами, которые его знали, общались с ним. Это были близкие Антона Павловича, писатели- современники, актеры, педагоги, врачи, мелиховские крестьяне и общественные деятели. Деловые поездки и встречи, общение с интеллектуальной элитой России, посещения Пушкиногорья и Ясной Поляны, Спасского-Лутовинова, Тархан и Константинова, Ялты, Таганрога, музеев Москвы и Санкт-Петербурга и других городов страны и зарубежья, обмен опытом с коллегами обога-тили Юрия Константиновича. Он слился с музеем, который восстанавливал и создавал. Его рассказы о тонкостях и особенностях мелиховского периода чеховской жизни стали для нас еще одним источником краеведческого творчества.

Общение с Прокиным, Авдеевым, Мильковым, Липатовым, умение этих людей нести радость людям служили путеводными маяками, и еще долго будут светить чеховогородцам.

 

А. Макаров