С чего начинается Родина
Уже давно прозвенел звонок с последнего урока. За окнами сгущается ранняя зимняя темень. Смолкла песня, доносившаяся откуда-то сверху — с четвертого этажа. Гулко и весело, словно горох просыпался, по лестнице вниз протопали несколько пар ног... И школа погружается в тишину, натруженную и чуткую.
Алексей Михайлович любит эти часы: когда весь еще живешь отзвуками прошедшего дня, а сам, непроизвольно, — уже в завтрашнем.
А день сегодня был у него ничего. Славный был день. И уроки прошли нормально. И восьмиклассники его не «бузили» — никто из учителей не жаловался. От Стаськи Старенченко письмо получил: служит, жив-здоров, познает солдатскую и прочую житейскую науку, добрым словом вспоминает школу, походы... «Золотые руки у парня, — думает о Стаське Прокин. — Правда, разбросаный немного... Ну, да армия научит дисциплине. Толк будет. А рукам его — цены нет...»
Только что ушли ребята из клуба «Память», которым руководит Алексей Михайлович. Тома Гладилина, Вова Мильков, Лена Орлова, Юра Авдеев... Все такие разные по своему характеру, интересам и такие похожие, единые духом и мыслями в какие-то моменты. Вот сейчас, оформляя фотостенд, снова вспоминали свои походы, встречи с первыми лопасненскими комсомольцами. Восхищались их активностью к жизни, терпением и смелостью, беззлобно подшучивали над аскетизмом синеблузников, удивлялись схожести между собою и ими...
«Пусть ищут эту схожесть», — думает Прокин. — Пусть даже в героях учатся видеть не только отвагу и подвиг, но и их земную обыкновенность, человечность. Именно — человечность, какой обладали Маркс, Дзержинский, Ленин... И Ленин!» — мысленно повторил Алексей Михайлович. Да, он всегда стремился, рассказывая об Ильиче, раскрывать перед ребятами не только Ленина — вождя, гения, великого мыслителя, но и Ленина — человека. Человека— в высшем понимании этого слова. Скромность, доброта, уважение к людям, особенно к женщине, — сколько ярких примеров в жизни Владимира Ильича! А как он любил острое меткое слово, как от души мог смеяться и веселить других, проникновенно слушать музыку...
«Надо об этом говорить на уроках. Говорить просто и убедительно, чтобы перед ребятами во всей полноте раскрылся образ Ильича. Это сейчас — задача № 1: показать, как современен был Ленин, как смело, точно и ярко предвидел он будущее — наше сегодня. Даже космонавтику... Нужно рассказать об отношении Ильича к калужскому «небесному мечтателю — Циолковскому» — уже по дороге домой размышлял Алексей Михайлович.
У Алексея Михайловича большие и интересные планы на этот год: поездки с ребятами в музеи В. И. Ленина в Москву и Подольск, посещение театров и выставочных залов, встречи со старыми коммунистами, читательские конференции, ленинские чтения... И снова походы по родному краю. И в этих походах опять по-новому прозвучат рассказы о старых лопасненских селах, о самой Лопасне, славившейся своим убожест-вом, нищетой, безграмотностью. И ребята увидят новую Лопасню — город Чехов. С его заводами, выпускающими продукцию и оборудование не только для нашей страны, но и за рубеж. Новый Чехов — это прекрасные дома отдыха в березовых и сосновых лесах, нескончаемое строительство целых жилых кварталов, это гигант полиграфкомбинат...
— Пусть на деле, в жизни сами увидят осуществление ленинских декретов, дерзкой ленинской мечты, — говорит Алексей Михайлович. — И далеко не пойдем. По району: на заводы, в совхозы. Пусть поговорят с людьми, услышат, о чем расскажут старожилы. А то ведь для них сто, пятьдесят лет — такая огромная веха! — усмехается Прокин. — А для истории это такая малость... И тем удивительнее, что за эти сто лет Россия сделала такой великий стремительный шаг. Боролась, победила, выстояла. Стала передовой державой в мире, И все это — Ленин, большевики, Октябрь семнадцатого года...
Верится, что впереди у прокинских «бродяг» (так он ласково называет своих ребят) еще немало удивительных встреч и открытий на дорогах родной земли.
Совсем не случайность, что среди прокинских выпускников немало людей творческих, ищущих, неугомонных: писатель и поэт, спецкор журнала «Огонек» Юрий Сбитнев, журналист Юрий Бычков, аспирант полиграфического института Леонид Макаров, кандидат медицинских наук Шатимор Шориншо, авиационный инженер, пробующий свои силы в литературе Юрий Соловьев и много других, которым Прокин подарил крылатую мечту, веру в себя, свои творческие дерзания...
А он, Алексей Михайлович, уже думает, беспокоится о сегодняшних: завтра им выходить в путь.
— Мои («мои» — это ребята, его ученики) часто подступают ко мне с обидами: мол, считают нас не тем поколением, что было. Обмельчали, мол... Только прически «модерновые» да штаны клешем подавай... Больно им, что их всерьез не принимают... — Алексей Михайлович замолчал, склонив большую седеющую голову. — И мне больно за них. Непривычно... — тихо сказал он. — Только ханжи могут не замечать, какое уди-вительное поколение растет! Талантливые, отчаянно-смелые! Порою, ей богу, завидую им. То, о чем мы, предвоенные, и во сне не посмели бы увидеть, они сегодня без страха и риска штурмуют. В прошлом году десятый класс выпустил. Одни девчонки чего стоят! — ласково рокочет Алексей Михайлович. — Наташа Тимченко — в институте физической химии! Инна Любимова — в Бауманском! Тома Цыпенко мою мечту сразу преодолела — поступила на философский в МГУ... Смелые, черти! Это все наносное в них — пижонство, скептицизм, равнодушие. Дань моде... А я помню их в походах, когда они находили пробитые солдатские каски, ржавые патроны, автоматы. Как молча сидели у заросших окопов. Помню их, суровых, побледневших у затерянных в солдатских могил... — А щ Михайлович снова замолчал, вспоминая... — Им, сегодня нужна искренность. Искренность во всем. И никакой фальши. Они слишком умны и чутки, чтобы не замечать ее, даже самую завуалированную. Надо уметь растревожить их. Удивить. Заставить думать, анализировать. Надо спешить им навстречу. Тогда и они раскрываются. Становятся настоящими, как есть... В главном — такие же, как были мы, предвоенные, как первые комсомольцы...
Я спрашиваю у Алексея Михайловича, жалеет ли он, что стал учителем? Ведь было столько других возможностей...
— Как-то не задумывался над этим. Времени не хватало, — шутит он. — Стареть с ними — и то некогда. Да и спешить надо: годы идут, а многое из намеченного не сделано. В этом году собрали историю лопасненского комсомола. Стоящая, хоть и нелегкая работа была для моих ребят из клуба «Память». Зато потом все отдыхали в «Артеке». В награду, так сказать... — смущенно басит Алексей Михайлович: не привык хвалиться, но и радость за ребят скрыть не смог. — Какие планы? Планы-то большие, интересные. Сутки бы удлинились, — смеется Алексей Михайлович, а сам уже беспокойно поглядывает на дверь, в которую то и дело просовывается пшеничная голова с нетерпеливо ожидающими глазами.
— Иду. Сейчас иду, — говорит этим глазам Прокин и поднимается. — Вы уж извините. Ждут. «Гонца» прислали...
Его ждут. Ждут дети. И он, как всегда, спешит, торопится им навстречу — этот удивительный, счастливый человек - учитель Алексей Михайлович Прокин.
Л. ШУЛЬЖЕНКО.
г. Чехов.
Газета «За коммунистический труд» от 6 марта 1969 г.
