Версия сайта для слабовидящих
09.01.2021 12:35
124

Орленок

Рассказ о юном герое Великой Отечественной войны О подвигах Володи Федотычева, шестнадцатилетнего воина-доброволъца, на фронте под Москвой ходили легенды. Самый юный в Лопасненском батальоне народного ополчения, он считался и самым отважным. Героический бой на Киевском шоссе под Наро-Фоминском - венец ратной славы Орленка. Так звали Володю Федотычева боевые друзья.
        Они сшиблись с атакующими фашистами в рукопашной схватке. Бились штыками, прикладами, ножами на маленькой заснеженной площадке перед окопами. Кряжистый, большерукий старшина Коваль, сломав штык, перехватил трехлинейку за ствол и орудовал ею будто дубиной. Рядом с ним дрался Володя Федотычев - Орленок. Узкоплечий, худенький, он действовал винтовкой, как на учении. Неожиданно на него кинулся немец в рогатой каске.
        - Орленок!.. Берегись! Парнишка и дюжий! - закричал старшина.
        Но было уже поздно. Орленок и гитлеровец схватились и, не удержавшись на ногах, упали наземь, катались по снегу. Огромному немцу удалось подмять под себя Орленка; и уже он вскинул над ним руку с ножом. Тут-то и подоспел старшина Иван Коваль. Фашист охнул и завалился на бок. Орленок вывернулся из-под него, подхватил втоптанный в снег "шмайсер" и резанул очередь веером по ближней группе врагов.
        После отбитой атаки подсчитали свои потери. Теперь их осталось 38. Всего 38 бойцов от батальона, поднятого по тревоге. Врагов было вдесятеро больше. Волна за волной набегали они на окопы и снова откатывались назад. Их офицеры не жалели солдат: уж очень им нужно было пробиться к шоссе – самой короткой сейчас прямой дороге на Москву. Они бросали в огонь все новые резервы и кляли горстку этих непонятных их разуму русских упрямцев, которые по всем канонам войны должны были давно уже сдаться. Тридцать восемь держались. К полудню фашисты сбили их с прежних позиций. Оглушенные неумолчным грохотом боя, потерявшие начисто счет времени, бойцы засели в старых окопах рядом с разрушенным кирпичным заводом на южной окраине Наро-Фоминска. Отсюда они не собирались уходить. Нет, клятв не давали: просто знали, что не могут, не имеют права отступить, иначе гитлеровцы ударят во фланг их истекающей кровью дивизии и прорвутся к шоссе.
        Сначала боем руководил комбат Борис Кирьяков. Когда его тяжело контузило, командование принял комиссар Лопасненского батальона Никита Филиппович Зайцев. Под сильным огнем гитлеровцы залегли. "Вот пришел и ваш черед расплачиваться!" - не без злорадства подумал Зайцев. Но тут кто-то потянул его за рукав. Это был комсорг полка Леонид Бержанский. Он показывал в сторону леса. Оттуда быстро надвигалась новая группа фашистов.
        И тут комиссар уловил заминку в грохоте боя. "Умолк пулемет!" - понял он. Повернувшись к Бержанскому, крикнул: «Что с пулеметом? Почему молчит Орленок?» В это время по цепи передали: "Пулеметчик Федотычев ранен!" Зайцева будто ударило током. Он любил Орленка, как сына. Однако почти в тот же миг "Максим" вдруг ожил. "Напутали, черти!" - радостно решил комиссар. Пальба вдруг оборвалась. Комиссар спустился с бруствера, кинул вернувшемуся Бержанскому: "Побудь тут, я - к ребятам!" Обойдя все окопы, он увидел, как Гена Владимиров, озорной парнишка, прозванный Фитильком за маленький рост, бинтовал Орленку раненую ногу.
        А тот сидел, откинувшись спиной на щиток пулемета. На тонкой мальчишечьей шее билась синяя жилка. Лицо без кровинки, губы искусаны, и единого стона. "Откуда такая выдержка у 16-летнего паренька?" - не сводил глаз с юноши Зайцев.
        - Вот уж поистине Орленок - будто отгадав его мысли, сказал Басманов, пожилой боец с усталым лицом.
        - Точно, - перебил Басманова Николай Левенцов. - Стоит на одной ноге, что твой журавль, кровища хлещет, а ленту за лентой расходует. Koмиccap присел на пустой патронный ящик и вытащил из кармана кисет. Он сидел с бойцами и думал о том, что фашистам, как бы они ни старались, не одолеть их ни сегодня, завтра, вообще никогда "Сильные мы люди", - с гордостью думал он.
        В 4-ю дивизию народно ополчения Куйбышевского района столицы Лопасненский батальон народного ополчения прибыл в июле 1941 года. Еще в Венюковской школе, где формировался батальон, в газа за Зайцеву бросился светлоглазый, русоволосый, в большой не по росту гимнастерке, в зеленых обмотках паренек. Спросил его тогда: "Неужто и ты доброволец, воробушек?» Ответил с достоинством: «Я не воробушек, я теперь - командир отделения пулеметчиков! »Потом узнал - зовут Володя Федотычев из Лопасни. Вырос без отца. Когда на заводе объявили запись добровольцев в народное ополчение, Володя поднялся первым. Кто-то шутливо бросил: "Куда тебе, малыш! Расти!... - Юноша хмуро свел брови. - На фронте вырасту». И настоял, убедил, упросил включить в список. Потом были первые бои у озера Селигер. Потом Балабаново, когда Володя Федотычев, не растерявшись, выдвинулся со своим пулеметом на удобную позицию и посек роту фашистов, неожиданно напавших на железнодорожный эшелон.
        А еще был бои под деревней Алексеевкой. Контрнаступление полка шло как по маслу. Неожиданно налетели "юнкерсы". Лес превратился в ад. А тут из-за бугра начали выползкать танки с крестами. Подразделения смешались, бросились назад. Гитлеровские танки и пехота погнали их к реке Наре по голому кочковатому полю. И тут навстречу фашистам бросилась горстка отважных. Среди смельчаков был и Володя Федотычев. Они отсекли пехоту от танков и заставили ее надолго залечь. Сдерживали фашистов до тех пор, пока полк не переправился через Нару по единственному в том месте узенькому мосту. С того боя и прозвали Володю Орленком. Всегда ровный, доброжелательный с товарищами, охочий на острую шутку, а иногда и просто на шалость, он стал всеобщим любимцем в дивизии.
        … К вечеру их осталось всего 20, они потеряли пулемет. Гитлеровцы почти прекратили огонь. Но тут раздался голос Орленка:
        - Глядите, глядите, фрицы лезут!
        Комиссар мгновенно оглянулся. На серебристом фоне сугробов отчетливо виднелись быстро движущиеся тени. Дружно захлопали выстрелы. Гитлеровцы загорланили.
        - A-а, фрицы, не по нутру?! Вали их, гадов! - выкрикивал Орленок и посыпал во врагов пулю за пулей.
        Поблизости от Зайцева разорвалась мина, его засыпало снегом и мерзлой землей. В это время к нему подполз Гена Владимиров. Срывающимся голосом доложил:
        - Орленка убили!
        Комиссар вскочил, забыв обо всем, бросился к котловану. Володя лежал на спине, запрокинув голову к небу. Руки его сжимали винтовку - он и мертвый оставался в строю. "Наповал ударили" - пронеслось в голове комиссара. Он зажмурился, как от нестерпимой боли. А потом вдруг выпрямился, сорвал с плеч овчинный кожух и закричал отчаянно и гневно: «Ребята! Товарищи! Фашисты убили Орленка! Отомстим гадам! За мной!...» Такой внезапной и стремительной была была их атака, что гитлеровцы побежали...
        На южной окраине Наро-Фоминска, у самой обочины дороги высится обелиск Славы - памятник мужеству 38-ми героям, стоявшим насмерть на этой земле в грозовом 1941 году. Тут, в братской могиле, покоится прах самого юного из них – Володи Федотычева. У Орленка, русоволосого паренька из маленькой подмосковной Лопасни, было доброе и мужественное сердце. Когда началась война, он стал солдатом – отважным и неустрашимым бойцов Родины.
        Враги отняли у него будущее. Фашистская пуля оборвала его жизнь в самом начале пути. Он мало что успел сделать за свои 16 лет. Недопетыми остались его любимые песни. Не построил он чудо-машину, о которой мечтал. Так и не встретил он девушку, ту, единственную, и самую лучшую, которую должен был полюбить. Он мог бы быть среди нас сегодня. Помните об этом, друзья!


       Ю.Тарский
       Газета «Чехов сегодня» от 7 мая 2005 г.