«При стуке топора и громе пушек»

       В экспозиции выставки «Край наш Лопасня» было выставлено краткое письмо канцлера графа Г.И. Головкина (1660 - 1734) Петру I в Воронеж от 28 ноября 1701 г., отправленное «с Лопастны». В письме говорится о заготовке корабельного леса для Воронежской судоверфи. Какие обстоятельства связаны с этим документом? Какая в нем содержится информация?
        Вотчинный архив «лопасненских» Головкиных, по всей видимости, до нас не дошел. В 1741 г., после восшествия на престол дочери Петра I, императрицы Елизаветы, вице-канцлер М.Г. Головкин (ум. в 1755 г.), старший сын упомянутого Г.И. Головкина, был отстранен от должности и сослан в Сибирь как сторонник «немецкой партии» при императорском дворе. Его владения в окрестностях Лопасни (Алферово, Беляево, Дулово, Новгородово, Солодовка, Хлевино и др.) были конфискованы и позже перешли к Васильчиковым, князьям Долгоруковым и Юсуповым. Здесь теряются следы фамильного архива Головкиных. Лишь разрозненные его документы сохранились в архивах других владельцев.
        История сохранила письмо Н.М. Зотова Петру I, в котором он лаконично сообщал: «Мы с Божиею помощью прибыли в Хлевино сего числа в вечеру 1700-го, марта 16-го дня». Этому визиту сопутствовали следующие обстоятельства. В конце ХVII в. Хлевиным владел Г.И. Головкин, входивший в то время в ближайшее окружение царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной (1653 – 1694) и молодого царя. Н.М. Зотов (ок. 1644 - 1718) - воспитатель малолетнего Петра, президент Ближней канцелярии (контрольно-финансовое учреждение). Он же - «князь-папа Кукуйской и Всея Яузы Всешутейший патриарх», предводитель Всешутейшего собора - странного детища Петра I. Кукуй - местность в Москве, в районе современных улиц Бауманской и Старо - Басманной, где в ХVII в. находилась Немецкая слобода. Спутники Н. М. Зотова («мы») - синклит «кардиналов» и других служителей языческого божества Бахуса, «собрание не малое, как было из знатных персон, так и из простых».
        Начало 1700 г. было тревожным временем. В 1699 г. закончилась война, в которой Россия участвовала на стороне антитурецкой коалиции. Полным ходом шли приготовления к войне против Швеции. В конце года Петр решил дать своим подданным небольшую разрядку. 15 декабря 1699 г. он приказал 1 января 7208 г. от Сотворения мира праздновать как Новый 1700 г. от Рождества Христова. «В знак веселия» предписывалось встречать Новый год пушечной и ружейной пальбой, украшать улицы и дома еловыми ветками. Тогда же было приказано устраивать ассамблеи и балы, где мужчины и женщины должны были свободно общаться, а не сидеть отдельно, как раньше. Молодоженам повелевалось знакомиться до свадьбы и вступать в брак по взаимной симпатии, а не по указке родителей. Всю зиму 1700 г. Петр ходил на балы, ассамблеи, свадьбы и проверял, как исполнялись его указы. Кроме того, в период от Рождества до Масленицы в наиболее знатные дома наносил визиты князь-папа со своей свитой. По описаниям очевидцев, князь-папа был облачен в жестяную митру «на манер епископов католицких». На митре был нарисован Бахус верхом на бочке. В руках князь-папа держал футляр в виде огромной книги, в котором помещалось несколько «склянок» водки. Вероятно, служение Бахусу было столь усердным, что хозяева, удостоенные посещением высоких гостей, «по тем дням приуготавливалися как бы к смерти». Подобного же визита удостоился Г.И. Головкин в селе Хлевино во время масленичных гуляний в марте 1700 г. До нас не дошли подробности пребывания князь-папы в Хkевине. В переписке последу-ющих лет между Головкиным и Зотовым нет упоминаний о совместных застольях, а только - поздравления с праздниками и обмен светскими любезностями.
        Существует версия, что на дружеских посиделках в честь Бахуса Петр I проверял своих соратников на прочность. Если человек «терял лицо»: говорил лишнее, падал под стол, то его служебная карьера не имела дальнейших перспектив. Ничто человеческое не было чуждо и самому царю. На следующий день после вечеринки в доме адмирала Ф.М. Апраксина он писал хозяину: «Федор Матвеевич. Вчера, когда розъезжались, я был зело удовольствован Бахусом, поэтому прошу простить, если кого нечаянно обидел». Головкин в этом отношении был крепким орешком. Хмель его как будто не брал, и лишнего он не говорил. Крупный петровский дипломат князь Б.И. Куракин (1676 - 1727) недолюбливал ближайшее окружение царя и оставил нелицеприятные характеристики на этих людей: «в государственных делах не капабель», «ума посредняго», «мужик пьяной, глупой», «мужик пьяной, зло-вредной», «дебошан француской». Он не оставил характеристики на Головкина, потому что тот взвешивал каждое слово, не допускал экстравагантных выходок, был внешне незаметен. Несколько лет спустя такой человек был востребован как руководитель дипломатического ведомства нового типа.
        В конце 1690-х - начале 1700-х гг. он руководил заготовкой корабельного леса для Воронежской верфи. При этом он часто заезжал в свои деревни в окрестностях Лопасни, так как они находились по пути, и посылал отчеты Петру I с почтовой станции «с Лопастны». Существует вероятность, что и Петр I, бывая в Воронеже, мог заезжать к своему другу и соратнику в Хлевино, но точных указаний об этом нет, потому что не найден фамильный архив Головкиных. В последующие годы Петр решил поберечь от промышленной вырубки леса на южном направлении. После основания Петербурга (1703) центр кораблестроения переместился на Адмиралтейскую судоверфь, а заготовка леса для постройки кораблей - в северо-восточные районы. В 1706 г. Головкин был назначен начальником тогда еще Посольского приказа и подчиненной ему Посольской походной канцелярии.
        Головкину предстояло организовать дипломатическое ведомство нового типа, но пришел он не на пустое место. В 1682 - 1689 гг. Посольский приказ возглавлял знаменитый канцлер предпетровской эпохи, «галант» царевны Софьи Алексеевны, князь В.В. Голицын (1643 -1714). Из-за отсутствия сильной регулярной армии Голицын был вынужден использовать на переговорах тактику уступок и компромиссов, что преподносилось как торжество миролюбивой политики. Его карьеру погубил указ середины 1680-х годов, согласно которому беглые крестьяне, которых не смогли разыскать в течение 7 лет, автоматически становились вольноотпущенниками. Для крупно-го боярина вотчинника побег нескольких крестьян был незначительным событием. Князь Б.И. Куракин благодушно писал, что правление Софьи и Голицына отличалось справедливым правосудием и способствовало достижению «народного довольства». Но этот указ разозлил мелкопоместных служилых дворян, которые в 1689 г. единодушно поддержали царицу Наталью Кирилловну и молодого Петра. Софью отправили в монастырь, а Голицын был сослан в самый глухой угол Архангельского края, откуда уже не вернулся.
        Возглавивший посольский приказ боярин Ф.А. Головин (1650 - 1706) (владелец с. Молоди, конфискованного в 1697 г. у стольника А.П. Соковнина, обвиненного в заговоре против царя), был скорее политической фигурой. К концу ХVII в. в Посольском приказе сложилась группа высокопрофессиональной «служилой знати». Приказом фактически управляли думный дьяк Е.И. Украинцев (1641 - 1708) и дьяк П.Б. Возницын. Из переводчиков Посольского приказа выдвинулся будущий вице-канцлер П.П. Шафиров (1669 - 1739), крупный специалист по Турции, позже - по Ирану. В Османской империи не существовало понятий о дипломатической неприкосновенности. Смена власти осуществлялась путем дворцовых переворотов и политических убийств. В течение нескольких лет Шафиров вел в Стамбуле сложные переговоры, которые завершились Адрианопольским миром 1713 г. В зависимости от того, кто приходил к власти, «ястребы» или «голуби», Шафирова то отправляли в тюрьму, то снова сажали за стол переговоров.
        Как дипломат и как человек Головкин был полной противоположностью ловкому энергичному Шафирову. Это видно при сопоставлении их прижизненных портретов. Головкин на портрете работы художника Никитина - любезный подтянутый господин в напудренном парике, парадном мундире с орденом Андрея Первозванного. Во всей его внешности - дипломатический протокол. Шафиров - тучный, но чрезвычайно подвижный; двойной подбородок, маленькие хитрые глазки. Как протокольный глава дипломатического ведомства Головкин присутствовал на заключительных этапах переговоров. Он избегал рискованных решений, жестких формулировок. В XX в. такой тип дипломата называли « мистер «Нет».
        В 1711 г. Головкин участвовал в не очень удачном Прутском походе, который оказался более серьезным испытанием, чем визит князь-папы в Хлевино. Так сложилось, что русская армия оказалась отрезанной от снабжения и была окружена турецкой армией, имевшей 10-кратное численное преимущество. Петр I собрал военный совет, который единогласно постановил пробиваться из окружения, «как честным и храбрым воинам пристойно». Под протоколом имеется подпись и Г.И. Головкина. Но пробиваться из окружения не пришлось. Накануне янычары, наступавшие на позиции русской армии нестройной толпой, за один день потеряли 9000 убитыми и отказались продолжать атаки. Турецкий визирь был вынужден заключить перемирие и выпустить русскую армию с оружием и развернутыми знаменами. Он отказался от крупной взятки, предложенной дипломатами (обычная практика ХУШ в.) так как опасался за свою судьбу из-за упущенной победы.
        При Головкине сложилась четко отлаженная дипломатическая служба, отвечавшая самым современным требованиям. Во всех европейских столицах находились послы, посланники, резиденты, полномочные министры, которые выполняли дипломатические поручения, вели переговоры, информировали Петербург о политической ситуации в Европе. В условиях затяжной Северной войны (1700 - 1721) проводились мероприятия по дезинформации противника. Решения по наиболее принципиальным вопросам могли приниматься в устной форме, и о них знал ограниченный круг лиц. В сохранившихся архивных документах откладывалась информация о малозначительных событиях. Если бы противник перехватил дипломатическую почту, то его аналитики узнали бы, что, например, во время приема в Букингемском дворце русский посланник в Лондоне барон Б. фон Шак спрятался за портьеру и подслушал разговор шведского посланника с прусским. Прилагалась пространная запись разговора, ничего не содержавшего, кроме обмена любезностями. Аналитики также узнали бы, что во время последних парламентских выборов в Англии широко практиковался подкуп избирателей, из-за чего многие депутаты Палаты общин «почитай, разорились». В действительности направление Англия - Ганновер возглавлял Б.И. Куракин, официально аккредитованный в Гааге как посол при Голландских Генеральных штатах (король Георг I был одновременно курфюрстом Ганноверским). Он проводил основные переговоры с английскими и ганноверскими дипломатами и отправлял в Петербург подробные отчеты и аналитические обзоры европейских событий. Оживленная переписка с послом в Лондоне Б. фон Шаком была отвлекающим маневром. Крупнейшим достижением Головкина как канцлера явилось заключение Ништадского мирного договора (1721), завершившего Северную войну, изменившего геополитическую ситуацию в Европе. Россия вошла в концерт европейских держав «при стуке топора и громе пушек», а Швеция постепенно перестала быть агрессивной сверхдержавой и начала развиваться в сторону «шведской модели».
        В 1723 г. Головкин избавился от своего заместителя Шафирова, к которому испытывал личную неприязнь за непредсказуемое и экстравагантное поведение («при всем Сенате обругал по-матерну обер-прокурора Скорнякова-Писарева»). Шафиров был обвинен в казнокрадстве и отправлен в пожизненную ссылку. В 1726 г. помилован, до конца жизни был президентом Коммерц-коллегии. Вице-канцлером, а позже преемником Головкина стал восходящая звезда в дипломатии барон А.И. Остерман (1686 - 1747). К сожалению, после смерти Петра I, его сотрудники, оставшись без авторитетного руководителя, разделились на враждующие группировки, которые попеременно брали верх. Многие были сосланы, арестованы, казнены. Осторожный Головкин благополучно преодолел опасности эпохи дворцовых переворотов.
        Он скончался на 75 году жизни в 1734 г. Канцлером стал Остерман, а его заместителем - М.Г. Головкин, старший сын покойного канцлера. В 1734 - 1741 г. Остерман фактически возглавлял внешнюю и внутреннюю политику, но достижения его были более чем скромны: устранение политических противников (А.П. Волынский и его «конфиденты») да унизительный Белградский мир 1739 г. Успешная военная операция генерала-фельдмаршала Б.К. Миниха по разгрому Крымского ханства под давлением европейской дипломатии завершилась ничем. Об осторожности Остермана ходили легенды. Когда нужно было обозначить свою точку зрения в спорном вопросе, тот сказывался больным и сидел дома до прояснения ситуации. Падение Остермана и ссылка Головкина младшего в 1741 г. были связаны с окончанием определенной эпохи и приходом во властные структуры нового поколения (Воронцовы, Шуваловы). Таков глубинный исторический контекст коротенького письма Г.И. Головкина Петру I, отправленного из Лопасни в 1701 г.

Е. АВШАРОВ
Чеховский Вестник от 28 сентября 2004 г.