В 1764 году в Петербурге произошел государственный переворот. Вместо свергнутого императора Петра III императрицей стала Екатерина II. Самое живое участие в заговоре в пользу Екатерины принимали пятеро братьев гвардейцев Орловых. Екатерина наградила Орловых графским титулом и передала им земли со всеми угодьями и крестьянами по среднему течению реки Лопасни. С тех пор Орловы цепко держались за живописные берега Лопасни. Алексей занял Хатунь, Владимир — Семеновское, Федор — Нерастанное. Было время, когда орловские владения тянулись чуть ли не по всей реке — от Люторецкого до Починок, где Лопасня впадает в Оку.
        Младший из Орловых, Владимир, был образованнее своих братьев. В 1762 году его послали учиться за границу, там он провел четыре года и возглавил Российскую Академию наук, а затем вышел в отставку и почти 50 лет совершенствовал и украшал свою Отраду (умер в 1831 году).
        Известный знаток наших мест Д.Н. Свербеев близко знал графа и высоко ценил его не только за богатство, но и за образованность и личные качества. Граф Орлов пригласил лучшего строителя (очевидно, Панка) устроить усадьбу. Но нужно отметить, что граф нередко подправлял своего строителя. Так, архитектор собирался построить трехэтажный дворец на взгорье, чтобы красота его была видна издалека и привлекала людей, а граф пожелал достроить дворец в низине, на берегу Лопасни, и только двухэтажный. Подальше от северных ветров. Строителем, по сути дела, был крепостной архитектор Бабакин. Все здания он выдержал в классическом стиле, а местами использовал приемы барокко.
        Граф не пожалел средств для внутреннего устройства дворца. Плафоны были расписаны великим русским художником К. Брюлловым, крепостные краснодеревщики изготовили изумительный паркетный пол, оригинальную мебель. На левом берегу реки Лопасни граф приказал разбить «англицкий» парк, где была построена тем же Бабаниным дворцовая церковь. Похожую он построил в селе Талеж. Недалеко от церкви граф возвел оригинальную ротонду, которая внешне украшалась куполом, и шестью дорическими колоннами.
        На правом берегу Лопасни — огромнейший (600 га) французский парк с большими прудами, среди них особенно выделялся, лебяжий, с островом посередине. Пруды окружали гроты, живописные рукотворные «развалины». В парке бродили ручные олеси, лоси, косули. Владимир Григорьевич всегда прислушивался к советам более знающих людей, например, великого русского зодчего Ф.М. Казакова. Граф собрал богатую библиотеку, переписывался с Руссо и другими французскими просветителями, но при этом оставался крупнейшим екатерининским вельможей. Он расширил свои владения, в которых было до 45 тысяч крепостных.
        Орловы обычно покупали имения вместе с крестьянами, но были случаи, когда продавали отдельно крестьян. У графа было не менее 500 дворовых, свой архитектор, художник, библиотекарь, даже свой звездочет. Прекрасен был оркестр из 32 музыкантов. В оркестре играл старый музыкант Лев Гурилев и три его сына. Гурилев был не только музыкантом, но и композитором и оставил после себя много духовных и светских песнопений. Его сын Александр Львович был довольно известным композитором в середине XIX века. Обработал не менее 200 романсов и крестьянских песен. Это ему принадлежит романс «Однозвучно гремит колокольчик». В 1831 году, после смерти графа, музыканты получили вольную и легко устроились в оркестре Большого театра и певческой капелле в Петербурге.
        Орловские крестьяне не имели права ловить рыбу в Лопасне даже во время половодья. Графские рыбаки, выловив рыбу, сажали ее в пруды. Великолепны были оранжереи. Выращивали большое количество персиков и абрикосов. И ели, и соседям раздавали, и варенье варили — и все равно оставались целые корзины. Выращивали даже ананасы.
        Хотя граф Владимир Григорьевич Орлов не был заядлым охотником, он держал гончих и борзых. Однажды лопнул котел для приготовления пищи собакам, и новый котел пришлось везти из Москвы. Оказывается, каждый день в нем варили 71 ведро еды. Чтобы откупиться от крепостной зависимости, надо было заплатить 30—40 тысяч рублей. Крепостные были разные. Некоторые, в особенности старушки, побирались, другие держали лавки, постоялые дворы. Один из крепостных имел два дома в Москве, свой выезд. Он поставлял продовольствие русской армии, но запутался и разорился. Граф потерял на этом два миллиона, после чего увеличил оброк в Отраде на 10 тысяч рублей.
        Два раза в год все придворные получали жалованье. Деньгами платили мало. Архитектор или старый музыкант получали 18—20 рублей, прачки, столяры, краснодеревщики, рыбаки и прочая дворня получали 2—4 рубля, но был еще хлебный паек и на графский счет все были одеты.
        Нравы в имении были довольно строгие: была своя «холодная» (тюрьма), постоянные розги. Бабакину не повезло: когда готовили свод в кузне, свод два раза обвалился. Взбешенный граф писал: «Бабакин достоин кнута. Созвать всю дворню и высечь как следует». А ведь речь шла о заслуженном строителе, уважаемом человеке. В 1804 году в Отраде была открыта первая в Серпуховском уезде больница. Когда скуповатого графа спросили: «Больницу — на четыре койки?», граф ответил: «Двух хватит». Зато по совету профессора Мудрова подобрал прекрасного врача, который наверняка лечил и графскую семью. В последнее время благодаря усилиям Ступинского отделения ВООПИК удалось внешне реставрировать орловскую ротонду, созданную Жилярди в 1837 году. Семеновская церковь, построенная Бабакиным, передана, верующим. Удалось добиться создания двух скважин, которые будут снабжать Москву и Подмосковье минеральной водой.

      А. Прокин историк, краевед
       Газета «Чеховский Вестник» от 23 мая 1991 года.