Этот талант не выставишь напоказ, как картину или другое произведение искусства. Зато талант этот можно щедро, без остатка дарить детям.

Я давно знаю Алексея Михайловича Прокина, учителя истории Чеховской средней школы № 4. Да, пожалуй, здесь, в Чехове, его знают все. Одни — как неутомимого краеведа, большого знатока своего края. Другие — как писателя, одного из авторов книги «По родным местам». Прокин — «свой человек» и в кругу любителей поэзии, и ценителей живописи. Он всерьез изучал философию и историю педагогики. Он мог бы стать ученым. Или писателем. В юности мечтал быть врачом. А стал учителем. Почему?

— Есть тому причина... — грустновато улыбается Алексей Михайлович.

Да, есть... 17 июля 1941 года из Лопасни на защиту Москвы уходил батальон добровольцев. Те, кого по возрасту или состоянию здоровья не взяли в действующую армию. Шли партийные работники, старые рабочие, врачи, комсомольцы-старшеклассники. Много учителей... Среди них Алеша Прокин увидел Алексея Тихоновича Иванникова. Своего любимого учителя. Он шел, почти на голову возвышаясь с рядом идущими. Застенчиво улыбался, неловко неся в руках котомку в цветастом ситчике.

— Алексей Тихонович! — крикнул Алеша, стараясь пробиться сквозь молчаливую стену женщин, слепо глядевших вслед нестройной колонне.

Учитель услышал мальчишеский крик. Оглянулся. Алеша увидел его лицо: сощуренные, ищущие глаза, разметавшийся солнечный чуб, улыбку, как всегда доверчи-вую, мягкую...

Не найдя в толпе Алешу, учитель поднял над головой руку, ободряюще поТлахал ею. Алеше был знаком этот его жест: не дрейфь, ребята, все будет как нельзя лучше!

Тогда Алеша еще не знал, что видит учителя в последний раз. Алексей Тихонович Иванников больше не вернулся в школу. Он навсегда остался в декабрьских снегах Подмосковья в тот первый, горький год войны...

Смерть эта потрясла Алешу Прокина. Он понял: из его жизни ушел самый дорогой человек. Решение стать учителем родилось осознанно, отчетливо.

— Нет, до войны я не мечтал и не мог представить себя в этой роли, — говорит Алексей Михайлович. — Но каждый из нас, подросших и оставшихся в живых, должен был занять места тех, кто не вернулся. Продолжать их дела. Ведь жизнь-то не останови-лась... Мне хотелось быть похожим на Иванникова. Во всем. А весь Иванников был в Иванникове-учителе. И только в учителе. Никем другим представить себе его я не мог...

Вот уже более двадцати лет изо дня в день он идет в школу, высокий, чуть сутуловатый человек с заметной сединой в непокорных волосах.

Новый год начинается для него с 1 сентября. Его новый трудовой год. И каждый раз первый день учебного года самый нелегкий, полный волнения и тревог: как встретят новички-восьмиклассники? Сумеет ли он сразу завоевать внимание и доверие ребят? Или этого придется добиваться многие дни? Может, месяцы...

Он заходит к ним, чуточку смешной и неловкий в своей взволнованности. Он знает, что при первой встрече (потом признавались) кажется ребятам чудаком из категории добряков, у которых все на уроках позволительно. Да и «школьный телеграф» уже пере-дал новичкам, что Прокин покрикивать совсем не умеет, замечания тоже не любит делать, а уж нотации читать — тем более... Да и сразу всем видно: глаза у Алексея Михайловича совсем не строгие. Наоборот, они доверчиво и добро глядят на ребят. Да, у такого, пожалуй, все можно... Вот уже через весь класс лихо пролетел бумажный, в клеточку, голубок. Кто-то громко хохотнул… Слева хлопнули крышкой парты…

Началось «испытание на прочность», единоборство неистощимого на выдумки ребячьего племени с новым учителем, не умеющим скрывать перед ними свое волнение, застенчивость, доверчивую доброту…

Алексей Михайлович видит и стремительно голубка, и слышит нарастающий гул, и ловит в глазах ребят открытый озорной вызов: «Вот мы какие! Перед авторитетами не преклоняемся! Сорвем урок, как дважды два, хоть у самого Прокина!» И Алексей Михайлович принимает «бой». Нет, он не становится другим, строгим, требовательным. И взгляд его не суровеет. Просто, справившись с минутным волнением, он начинает… говорить. И тот, кто слышит его впервые, замирает от неожиданности: просто-таки редкий голос у Алексея Михайловича! Добродушно-рокочущий бас его заполняет все уголки класса. До самого потолка.

Вначале учитель говорит медленно, как-то скованно… Восьмиклассники переглядываются: «В так голосище! Запел бы — не хуже, чем у Шаляпина получилось!» Несколько минут они удивленно прислушиваются к прокинскому рокотанию. А учитель уже говорит четко, весомо, с каким-то искристым увлечением. Будто забыл, что он на уроке, что первый раз в этом классе. А класс уже замер. Ловит каждое слово учителя, каждый жест его больших чутких рук.

— История — это не только наш учебник, — говорит Прокин. — Никому из вас не составит труда исправно, в хронологическом порядке выучить эту не очень объемистую книгу. История нашей Родины — это нечто большее и значительное. Надеюсь, вы это скоро поймете... — Серьезно говорит учитель, вглядываясь в лица ребят. В их молчаливых взглядах он видит вопросы: «Что поймем? Когда? И что надо, чтобы знать историю, предмет не самый трудный и мудрящий в школе?» Прокин не спешит отвечать. Потом, позже, ребята сами ответят на свои вопросы. А сейчас они слушают. А Прокин рассказывает:

— Вместе с историей нашей великой Родины рождалась и мужала история нашего края, Лопасни. Каждая пядь лопасненской земли может поведать много неожидан-ного, героического и прекрасного... Если кто из вас бывал в селе Васькине, тот не мог не заметить на взгорье старинный дом. Легкий, строгий, изящный. Сейчас там — дом отдыха. А когда-то...

Учитель замолчал, сосредоточенно глядя в окно. Молчал и класс. И только звонок, возвестивший об окончании урока, вернул ребят в мир реальный, сегодняшний.

— Сходить бы туда... — раздался робкий голос.

Прокин оживился, просиял весь в улыбке: — Сходим. Обязательно сходим. Да, история — отнюдь не хронологическая таблица, которую можно взять зубрежкой и «ис-правным» изучением. История — это прошлое нашей Родины, горькое и победоносное, скорбное и героическое. И если учитель сумеет «подать» эту историю так, чтобы ребята прикоснулись к ней, прочувствовали своим умом, сердцем, с чего начиналась их социа-листическая Родина, как боролась и мужала она в трудовых и боевых буднях — тогда история станет предметом не только обучающем, но и воспитывающим. Каждый урок Прокина — это урок мужества, урок верности своей социалистической Родине.

Л. ШУЛЬЖЕНКО.

г. Чехов.

---

На снимке: Алексей Михайлович Прокин в музее А.П. Чехова (Мелихово). Фото Б. Кузьмина.