Миллионы советских людей отдали свои жизни в годы Великой Отечественной войны. Они отдали их за свободу, за наше счастье, за светлое будущее страны социализма. В памяти советских людей будут вечно жить героические подвиги мужественных воинов, павших в жестокой схватке с фашизмом. Эти подвиги и сейчас воодушевляют нас на созидательный труд, воспитывают в людях чувство величайшей любви к своей родине. Не вернулся с фронта домой и наш земляк капитан Степан Никитович Воронин. Он пал смертью храбрых за свободу и независимость советской родины. Многие ли земляки знают о подвиге Воронина? Сегодня мы рассказываем о славном сыне нашей Отчизны.

Уважаемая Любовь Тихоновна!

По сообщению военного командования Ваш муж капитан Воронин Степан Никитович в боях за Советскую Родину погиб смертью храбрых. За героический подвиг, совершенный Вашим мужем Степаном Никитовичем Ворониным в борьбе с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 13 сентября 1944 года присвоил ему высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза.

Посылаю Вам грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Вашему мужу звания Героя Советского Союза для хранения, как память о муже-герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.

И сейчас стоит перед моими глазами, стройный, плечистый, с веселым взглядом, спокойный, уравновешенный, словно скроенный из особого материала.

Лютовал мороз, на опушке леса завывала поземка, люди поднимали воротники, а он, подставив ветру лицо, стоял, не опуская шапку-ушанку. Таким я встретил его два с лишним десятилетия назад на военных дорогах, среди пожарищ, взрывов бомб, на искалеченной родной земле.

— Лопасненскиц?? — спрашиваю. — Вот так встреча!
— Троицкий, семья у меня там.

Поговорить не довелось. Нас прервал раскатистый голос: «Воронин, к командиру!» Степан круто повернулся и напрямик по сугробу побежал к землянке.

Это было перед боем. Через несколько минут загрохотали залпы орудийного расчета, которым командовал Степан Воронин. Пылала деревня Крутики, что под Старой Руссой. Бой не затихал ни днем, ни ночью. Усталые артиллеристы валились с ног, но не покидали маленькую высотку, к которой рвались гитлеровцы. Вот уже отбита, кажется, четвертая или шестая атака, над полем вздымаются фонтаны чернозема, копоти. Но, видимо, у врага есть еще резервы: по собственным трупам он упрямо лезет в бой, на высоту.

Забрызганный землей, пропитанный дымом, Степан перебегал от орудия к орудию, подбадривал своих товарищей.
— Вот это концерт! Не заснешь. Выстоим, ребята, обязательно выстоим!
Горстка смельчаков-артиллеристов преградила путь крупной части врага.

Тихо на переднем крае. Наши бойцы работают молча, молчит и затаившийся рядом враг. Кажется, слышно, как часы отстукивают секунды, оставшиеся до решающей схватки. Степан Ворони знает: тишина обманчива, не сумев сломить сопротивление защитников высоты, враг обязательно повторит атаки. Так оно и есть. Донесся скрежет металла. Это шли вражеские танки. Все ближе... ближе к батарее. Никогда не приходилось Воронину встречаться с ними. Отступать некуда. Да и бесполезно. Степан окинул взглядом своих товарищей и начал выкатывать пушку. Все поняли: Воронин решил бить прямой наводкой.
Батарея не готовилась к такому сражению, в дивизии не было еще такого, чтобы артиллеристы били прямой наводкой. Выкатив пушки, Воронин сказал коротко:
— Будем стоять насмерть.

То был жаркий бой. Со второго выстрела он подбил ведущий танк. Вражеская машина вздрогнула, как подстреленный зверь, повернулась в смертельной судороге и замерла. В этом бою Воронин уничтожил два вражеских танка.
Как сейчас помню: весть о схватке артиллеристов с танками врага молнией облетела передний край обороны. Отважных поздравляли с победой, незнакомые искали с ними встречи. Об этом бое лаконично писали фронтовые газеты, рассказывали на партийных и комсомольских собраниях. А вскоре пришла весть о том, что за мужество и отвагу Степан Воронин награжден орде¬ном Красной Звезды. На передовой я часто встречался со Степаном. Воронин вспоминал свое детство, мать, оставшуюся на Орловщине, где он родился, своих сверстников.

— Где-то они теперь? — говорил Степан. — Всех разбросала война. Ну, ничего, встретимся, дорога-то у нас одна — к победе. О себе рассказывал мало. Мальчишкой бегал на речку купаться, переплывал на тот берег. Река хоть и небольшая, но буйная, того и гляди с ног свалит. Задумали как-то ребята весной, в конец половодья, перебраться на другой берег, а мост далеко. Хлопцы в обход побежали, а он, Степа, шарахнулся напрямик в холодную воду, пошел вброд. После дня три лихорадка трепала.
— А здесь хворь не берет,— говорил Степан.— Не время болеть.
Я слушал и думал: «Вброд, напрямик». И на войне он не петляет, не прячется от смерти, смело в злаза ей смотрит. Знать, потому она и боится его, обходит стороной».

Уже сколько полегло наших боевых товарищей. Степан прощался с ними сухо, без слез, только видно было, как он становился молчаливее, суровее. Сам выроет могилу, зачерпнет котелок воды, обмоет запекшуюся кровь с лица, завернет друга в плащ-палатку и похоронит молча, без салютов, без речей. А на могиле обязательно деревце крепкое посадит. Так было после одного тяжелого боя, когда пришлось прощаться с несколькими артиллеристами. Батарея Степана Воронина отбила тогда остервенелую атаку фашистов.
За отвагу в этом бою его наградили вторым орденом Красной Звезды. Степан вырвал из походной записной книжки лист бумаги, торопливо стал писать письмо домой, в Троицкое.

«Дорогие мои, Люба, Володя! Спешу сообщить, что жив, здоров. За отличное выполнение боевого задания командования получил вторую награду — орден Красной Звезды. Продвигаемся вперед по дорогам Орловщинь Жажду быстрее освободить родное село от фашистских захватчиков».

Отложив письмо, Степан вырвал второй лист. Он давно думал написать заявление в партийную организацию части, но то не решался, то времени не хватало. Ветер сорвал с колена легкий листок бумаги, закружил его и прибил к развороченному пню. Степан взял лист, разгладил и начал писать: «Заявление. Прошу первичную партийную организацию части принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Клянусь, что с честью выполню любое задание Родины, и если для победы потребуется моя жизнь, отдам ее без колебания». За год до войны Степан стал кандидатом в члены партии. В трудной фронтовой жизни, в походах, в жарких схватках с врагом, он проверял себя на стойкость. И когда в части шло короткое партийное собрание, никто не задавал ему вопросов. Как-то необычно тихо, почти хором прозвучало: «Принять».

Полк, в котором мы служили с Ворониным, перебросили в район Орловско-Курской дуги, где шли ожесточенные бои. Положение наших войск было очень тяжелым, гитлеровские захватчики с остервенением рвались к нашим позициям. К этому времени Степану Воронину присвоили звание капитана. Его пушки все время находились в боевых порядках, взрывали вражеские укрепления прямой наводкой, в упор расстреливали танки, пехоту.

Наш полк с боями продвигался вперед, к Днепру. Предстояло форсировать эту мощную преграду. На противоположном берегу гитлеровцы создали, казалось, неприступную оборону. Враг лавиной обрушивал артиллерийский и минометный шквал, небо застилали вражеские самолеты со сва¬стикой. Наши бойцы под обстрелом сооружали переправу, подтягивали технику к Днепру, а к ночи началось форсирование реки. Одним из первых переправил свою батарею Степан Воронин, укрепившись на маленьком клочке земли, развернул пушки на запад: батарея расширяла плац¬дарм для своих подразделений, Вскоре Воронина вызвали к командующему, — За мужество и отвагу вы награждены орденом Ленина,— сообщили капитану.

От волнения Воронин не знал, что ответить. Радость оказалась двойной. Пришла весть, что наши войска освободили его родную деревню Яблоновец. Туда, к матери Степана, полетело письмо: «Вы можете гордиться, Евдокия Васильевна,— писал командир части матери Воронина,— что вос¬питали такого сына-героя. Ваш сын капитан Воронин, как настоящий советский воин, образцово выполняет все приказы командования и мужественно ведет себя на поле боя».

Пока это письмо шло к Евдокии Васильевне, ее сын Степан был уже далеко от седого Днепра. Советские воины, неотступно преследуя врага, очищали родную землю от захватчиков, продвигались к Южному Бугу. Командование отдало приказ: с хода форсировать реку, закрепиться на том берегу.

Я роюсь в пожелтевших документах архива Министерства обороны СССР, ищу материалы о капитане Воронине, его ратных подвигах. Они просветляют память о человеке-коммунисте, который, не щадя своей жизни, презрев смерть, дрался за каждый метр земли русской. Река Южный Буг. Вместе с полком переправилась через реку батарея капитана Воронина. Наши части окружают двухтысячную группировку врага у деревни Королевка. Завязался ожесточенный бой. Батарея капитана Воронина в упор расстреливает гитлеровцев. Снаряды ложатся в цель. Враг сосредоточил весь свой огонь на батарее капитана, вывел из строя два боевых расчета. Оставшиеся в живых телефонисты, разведчики залегли у пулеметов. В этом поединке пали смертью храбрых последние герои батареи. В живых остался один человек — капитан Воронин. Он сам и орудия наводил, и заряжал, и стрелял.

Вот что говорится об этом бое в выписке из наградного листа, хранящемся в архиве: «Товарищ Воронин, будучи командиром батареи 76»мклпиметрозых пушек в 759 стрелковом полку, воспитал в личном составе мужество и стойкость. Во время форсирования реки Южный Буг он первым переправил свою батарею на правый берег, принимал непосредственное участие в расширении плацдарма на правом берегу реки Южный Буг, чем дал возможность переправиться через реку остальным подразделениям полка. С хода полк занял несколько населенных пунктов. Пушки капи¬тана Воронина все время находились в боевых порядках пехоты на прямой наводке.

В боях за деревню Королевка, выполняя задачу по уничтожению двухтысячной группировки противника, два орудийных расчета вышли из строя. Тогда тов. Воронин лично прямой наводкой начал расстреливать немцев и уничтожил более двухсот вражеских солдат и офицеров. В этом бою тов. Воронин погиб смертью храбрых.

...За форсирование реки Южный Буг и бой за деревню Королевка тов. Воронин достоин присвоения звания посмертно Героя Советского Союза.

Командир стрелковой Ромненско-Киевской дивизии».

Над высоким берегом Южного Буга, в живописном местечке деревни Королевка, за которую дрался капитан Воронин, возвышается холмик с обелиском. Это могила Героя. К ней зимой и летом идут люди, чтобыф положить букеты живых цветов, чтобы отдать земной поклон человеку, который не пожалел жизни ради счастья на земле.

Бессмертен подвиг капитана, нашего земляка. До войны он работал в Троицкой больнице. Теперь не узнать этот поселок. Он похорошел, возмужал, здесь выросли новые благоукстроенные дома, великолепная школа-десятилетка. Если кому доведется побывать в Троицком, поднимитесь по лестнице в школу. Здесь вы увидите портрет офицера-артиллериста Воронина. Пионерская дружина носит имя Героя Советского Союза капитана Степана Никитовича Воронина.

Здесь, в этом поселке, в новом доме живут его жена Любовь Тихоновна, сын Владимир Степанович. Они работают там, где когда-то трудился Степан Никитович: Любовь Тихоновна санитаркой, а Владимир Степанович – врачом.

В одном из писем Степан Никитович писал жене и сыну: «Посылаю фронтовой привет. Жизнь проходит в суровой обстановке. Врагу пощады не дам. Вернусь домой, подробно расскажу, как мы дрались за Отчизну».

Воронин не вернулся в Троицкое. Но люди свято чтут память о нем. Они знают о его подвигах.

---

        Н. Шрайбер, наш внештатный корреспондент.

       Газета «За коммунистический труд» от 7 декабря 1965 г.